ОНИ СПАСАЛИ ЕВРЕЕВ
Hosted by uCoz


Янис Липке

Облавы на скрывающихся, жестокая расправа с помогавшими беглецам из гетто и лагерей, пропаганда, антисемитизм местного населения - все было направлено против евреев. Особенно неблагоприятной была ситуация в Прибалтике. Число латышей, участвовавших в спасении евреев, около 100 челочвек. Латыш Жан (Янис) Липке несколько месяцев скрывал на хуторах евреев и затем провел большинство их через линию фронта.


Академик Артур Круминь и его супруга Эрна.

Академик Артур Круминь, а также его супруга Эрна и дочери Велта и Илга были удостоены почетного звания “Праведники народов мира” 22 мая 1983 года по просьбе и на основе свидетельских показаний спасенного ими проф. Бернгарда Пресса. Вместе с вышеуказанными членами семьи Круминей были признаны “Праведниками” госпожа Лина Пилсрозе, домработница Круминей, и госпожа Эльза Мелейка, знакомая семьи, которая в годы оккупации помогала Круминям продуктами питания.

Шалфеев Николай Васильевич(1870-1944г.)

Настоятель Иоановской церькви. Многие евреи, которых Николай Васильевич выводил из рижского гетто, обязаны ему жизнью.,

1941 году Рига была оккупирована немецко-фашисткими войсками. При отступлении из города были подбиты несколько советских танков, а танкисты убиты. Отцу Николаю, хорошо говорившему по-немецки, удалось получить разрешение у германского начальства Риги похоронить их. В конце июня 1941 года по семейным преданиями и свидетельству очевидцев (см. Журнал «Вера и жизнь» №1 1995 г.) о. Николай Шалфеев и о. Николай Торопогрицкий похоронили танкистов в братской могиле у вторых ворот православного кладбища на улице Лиела Калну 21.
НВ был настоятелем Иоановской церкви до самой смерти, обстоятельства которой трагичны. О. Николай Шалфеев и тот же о. Алексей Торопогрицкий, настоятель соседнего прихода, были арестованы гестапо, а когда их выпустили, то они оба умерли в течении трех дней: о. Алексей Торопогрицкий 27-ого, а о. Николай Шалфеев 28-ого декабря. Мой отец, Межеричер И.Л., освобождал Ригу и занимал в ней один из административных постов время войны. Он рассказывал, что во время немецкой оккупации на территории, вплотную прилегающей к приходам обоих священников, было гетто. О. Николай и о. Алексей помогали евреям тайно покинуть гетто и Ригу. В этой их тайной деятельности принимала участие и мать Евгения Постовская, настоятель монастыря. Беженцы, в основном еврейские дети, переправлялись через Иоановскую церковь и монастырь прочь из города. Об этом ему рассказывала З.Г.Шалфеева.
Во время службы в Риге НВ жил на углу Московской (нечетной ее стороне) и Малой Горной улиц, недалеко от церкви в одноэтажном деревянном доме. Он был фигурой заметной в рижском как духовном, так и светском обществе того времени. Он был настоятелем одного из самых крупных приходов Риги, был председателем Петропавловского братства и был пожалован митрой. В обществе отличался от прочих православных священников хорошим знанием латышского и тем, что был страшным театралом. Именно его приглашал Рижский русский театр служить молебен в начале сезона.

Ольге Александровне 16 - 17 лет.

Ольга Александровна Нейман-Катенева (в девичестве Мычко-Мегрин)

Ольга Александровна Нейман-Катенева (в девичестве Мычко-Мегрин) родилась в Индии, в Чанданагоре, недалеко от Калькутты, в день, когда там произошло землетрясение, - 15 февраля 1908 года. Наверное, это было знаком, что ей уготована необычная судьба. И действительно, событий в одну жизнь Ольги Александровны вместилось столько, что их с лихвой хватило бы на несколько других. Ей довелось пережить три войны, три революции (последняя - песенная в Латвии), аресты, фашистский концлагерь, ссылку и сталинские лагеря.
Война

В июле 1941 года Ригу оккупировали фашисты. С завода, где работала Ольга Александровна, тут же уволили сорок человек - как советских активистов. Среди них - и ее, поскольку она была начальницей заводской сандружины.
Безработных немцы сразу отправляли на принудительные работы в Германию. Расстроенная Ольга Александровна медленно шла домой. И вдруг - опять случай - встретила бывшего коллегу по работе. Узнав, в чем дело, он тут же отвел Ольгу Александровну на фарфоровую фабрику в Вецмилгрависе. Хозяин Фокрот принял ее на работу художницей, хотя она честно призналась, за что уволена с Кузнецовки. Немец Фокрот помог русской избежать рабства в Германии. А русская семья Ольги Александровны спасла от смерти еврейскую девушку Каролину Тайц. Три долгих года прятали они ее у себя в квартире.
Все пятеро - мать, отец, брат, муж и Ольга Александровна - знали: если Лину найдут, им уготован даже не расстрел - виселица. Но никому из них ни разу не пришла в голову мысль, что можно поступить иначе. Что можно не рисковать собственной жизнью ради чужой.
Несколько раз все были на волосок от гибели. Но добрый ангел-хранитель точно оберегал их.
Накануне Рождества 1941 года Ольгу Александровну с мужем взяли в гестапо. Кто-то донес, что они помогали едой и одеждой советским военнопленным, которые работали напротив их дома. На допросах они с мужем все отрицали. Истерзанный советский солдат, которого они несколько раз кормили у себя дома, на очной ставке не выдал их. Но это не помогло. Ольгу Александровну и Владимира Ивановича отправили в Саласпилсский концентрационный лагерь.

"Мирная" жизнь


1944 год был тяжким для Ольги Александровны. Одного за другим она похоронила мать, отца и мужа. Когда в октябре советская армия освободила Ригу, казалось, самое страшное уже позади. Но при обмене паспортов на новые, советские, начальнику ОВИРа показалось подозрительным "индийское" происхождение Ольги Александровны. И ей было приказано в течение трех дней покинуть столицу.
Друзей или родственников у Ольги Александровны нигде за пределами Риги не было. Выручила Лина Тайц. У нее был знакомый в Вилянах, который помог Ольге Александровне устроиться на работу телеграфисткой на железнодорожной станции.
Почти год муж и брат Лины писали во все инстанции, вплоть до Сталина, что за Ольгой Александровной нет никакой вины. Боле того, во время фашистской оккупации она спасла еврейскую девушку, и сама сидела в концлагере за помощь советским военнопленным. Где-то это сработало. Ольге Александровне разрешили вернуться в Ригу.
Она опять стала работать на своей Кузнецовке. Потихоньку налаживалась мирная жизнь. Но уже начинались аресты, репрессии. Забрали многих старших рериховцев. Накануне Рождества 1949 года Ольгу Александровну вызвали в НКВД. Следователь допрашивал ее 11 часов подряд. Требовал признать Учение вредным, отказаться от него. Ольга Александровна наотрез отказалась. "Вы бы первый перестали меня уважать, - сказала она следователю, - если бы я отреклась от того, во что верю". После допроса ее отправили в Центральную тюрьму. Едва закрылась дверь камеры-одиночки, Ольга Александровна разразилась смехом. Но это не было истерикой. Ольга Александровна смеялась над собственной наивностью. До сих пор, когда депортировали и арестовывали людей, она считала, что те совершили что-то враждебное по отношению к советской власти. Но вот она приняла эту власть, ничего не делала против - и теперь заключена в одиночку как опасная государственная преступница.

Планета Воркута


Без суда Ольге Александровне бал вынесен приговор по 58-й статье (контрреволюционная пропаганда) - 10 лет лишения свободы и 5 лет лишения прав.
После смерти Сталина начали постепенно освобождать политзаключенных. До Ольги Александровны очередь дошла только в апреле 1956 года. Реабилитировали Ольгу Александровну только в июне 1992 года.
В ее скромную квартирку неподалеку от вокзала постоянно кто-нибудь забегал. Она никогда ни о чем не просила. Но каждый старался хоть чем-то помочь ей. Не забывала свою спасительницу Каролина Тайц, которая давно живет в Америке. Слала письма, посылки. Частенько захаживал Калман Фрейзус из Рижского еврейского общества. Это он разыскал в Латвии тех, кто во время Холокоста, рискуя собственной жизнью, спасал евреев.
"Спасший одну жизнь спас целый мир". Эти слова можно прочесть на памятной медали, которую вручили Ольге Александровне в 1993 году. Ее имя высечено на мраморной стене Иерусалимского Мемориального Центра Катастрофы - Яд-Вашем.

Калман Фрейзус на могиле Ольги Александровны Нейман-Катеневой. Ровесник двух революций, участник Великой Отечественной войны рижанин Калман Фрейзус. Более 50 лет он собирает материалы о жителях Латвии, которые в годы фашистской оккупации спасали евреев. Калман уходил из Латвии вместе с советскими частями. Но в армию его не брали - доверия к чужим не было. И только когда осенью стали формировать 201-ю Латышскую стрелковую дивизию, туда был зачислен и лучший артиллерист-наводчик бывшего Курземского полка. Калман принимал участие в тяжелых боях под Старой Руссой, Наро-Фоминском, под Москвой. Оттуда с боями дошел до Латвии. В октябре 1944 года освобождал Ригу. То, что Калман увидел на второй день после освобождения латвийской столицы в Румбуле, было страшнее всего, что пришлось пережить на войне. В лесу еще дымились костры, на которых нацисты сжигали трупы убитых, чтобы скрыть следы массовых расстрелов евреев. На земле дотлевали вставные челюсти и кости... Его родители, брат с семьей и другие родственники были расстреляны фашистами на городской площади в Даугавпилсе. Место расстрела евреев в Румбуле пребывало в том же состоянии, что и после освобождения Риги. Власти ничего не хотели об этом знать. И тогда Калман с молодыми ребятами (старики падали в обморок во рвы, куда надо было сгребать кости и пепел) стали по воскресеньям потихоньку приводить захоронения в порядок. В один из дней они нашли деревянную дощечку, где на иврите было написано: «Мы последние из 38 тысяч». Эту табличку Калман отдал в иерусалимский музей памяти жертв Холокоста Яд-Вашем.

Калману удалось найти в Латвии 25 человек (из них живы сейчас только десять), для которых чужая жизнь была так же ценна, как собственная. Пожалуй, дороже, потому что они рисковали своей - за укрытие евреев полагалось повешение.


Ираида Улайс, рискуя жизнью спасала евреев.(если Вы распологаете подробностями, прошу сообщить).


Амфиан Герасимов


Письмо, полученное Леонидом Коваль от Исаака Клеймана."Тель-Авив, 29.07.96."

Рукопись Амфиана Герасимова(сокращение):-

"...Пришел 1939 год. Немцы Риги отозвались на призыв Гитлера и уезжали в Германию... Наступило лето 1940 года, и в Латвию хлынули советские войска. Летом 1941 года в Риге начался хаос. Немцы стали бомбить Ригу с воздуха, а советские войска – отступать. Я увидел на улицах танки с черными крестами. В Риге начались аресты, убийства ни в чем неповинных людей.
Во второй половине 1941 года в доме на Заячьем острове, где я жил со своей семьей, творилось что-то непонятное для нас. Хозяйки дома, старушки Брилль, не стало еще в 1940 году, когда ее как «буржуйку» советские власти угнали в Сибирь. Теперь, когда пришли немцы, они этой семье тоже не давали покоя. И только за то, что это была еврейская семья. Верхний этаж над моей квартирой заняли со своими семьями две дочери старушки Брилль. Моя жена и я с удивлением узнали, что немцы изгнали их из собственных домов, которые они занимали в центре Риги... Старшая дочь, Лиля, была замужем за Исааком Мизрахом, отец которого был главным акционером большого спиртоводочного завода. У Лили Мизрах было двое детей – дочери Виви и Эви. Вторая дочь, Дора, была замужем за двоюродным братом Брилль, у нее тоже были две дочери – Санна и Джеси. Имя мужа Доры не помню...
Пришло время – и немцы приказали всем евреям переселиться в гетто, что располагалось в трущобах Московского предместья Риги. Выезжая из квартиры, дочери Брилль оставили на хранение в моей семье несколько чемоданов. Но намного больше чемоданов они оставили старому фабричному дворнику Скрупскому, который жил тут же, в нашем дворе...
Между тем, район гетто был окружен высоким забором из колючей проволоки. Посещать узников стало невозможно. До этого мы с женой и сыном часто наведывались в район гетто, приносили сестрам их вещи, которые они обменивали на продукты. Теперь, согласуясь с договоренностью, мы стали ждать письменных вестей. Когда я получал такие вести, то мы с женой ходили в определенное место и там передавали очередной пакет из чемоданов. Делалось это так. После захода солнца мы ждали колонну евреев с желтыми звездами на груди, шедших с работы, сопровождаемых охраной. Мы с женой прятались в темноте, пока купленный нами конвоир уходил вперед, а из задних рядов нам узники давали знак рукой. Мы на короткое время смешивались с заключенными и передавали им вещи, еду, – словом, все, что удавалось достать в то страшное время. Так проходили месяцы.
Но однажды наступила трагическая ночь. Всех, кто работал вне гетто, ночевать домой не пустили. За пределами гетто оказались Исаак Мизрах, его жена Лиля, их дочери и муж Доры... Вскоре разнеслась страшная весть: Дора и ее дочери оказались среди тех десятков тысяч евреев, в основном женщин, детей, стариков, которые были в ночь на 30 ноября 1941 года зверски убиты в Румбуле...
Связь моей семьи с Исааком Мизрахом и его семьей не прерывалась. Мы стали встречаться в потайных местах. Когда кончились их вещи, я приносил от нас все, что могли мы с женой приобрести для спасения этих людей, обреченных на смерть расовой ненавистью. Исаак Мизрах не раз жаловался мне, что дворник Скрупский не отзывается на приглашения и не приходит на встречу. Однажды и Исаак не пришел в указанное место. Вскоре мне дала знать о себе Лиля. Она сказала, что Исаака отправили в Даугавпилс, где он погиб. Отныне будет встречаться со мной только она. Она добавила, что старшая дочь Иветта вышла замуж за парня, которого зовут Гарри Нисс. Возможно, он явится ко мне в случае острой необходимости...
До изгнания фашистов оставалось три недели, когда ко мне в квартиру поздно вечером постучался какой-то молодой человек, весь в саже, с черным лицом трубочиста. Он сказал, что его зовут Гарри Нисс и что его жену вместе с матерью и сестрой отправили в Германию. Ему удалось бежать. Спрятаться ему негде. Я оставил его у себя. Прятал в темном коридоре за сложенными дровами или под кроватью. Не один раз мы были на волоске от смерти...

И вот 6 февраля 1974 года, после долгих мытарств в ОВИРе, Амфиан Герасимов уезжал на Землю Обетованную. ...В первом письме из Риги, которое он получил в Иерусалиме от дочери Евы, говорилось: “Папа, после того как твоего поезда не стало уже видно, люди долго стояли молча. Кто-то спросил: – Все люди ехали в Москву с провожающими. А с кем поехал Герасимов? И один еврей ему ответил: – С ним Б-г”».

Среди многих тысяч деревьев, высаженных в честь Праведников Мира в Иерусалиме, растет вечнозеленое дерево Амфиана Герасимова. На еврейском кладбище Вечного города находится заботливо ухоженная могила этого человека, посвятившего жизнь служению Добру и Свету, который снизошел на него и указал дорогу к истине".

Из письма Исаака Клеймана:-

«Хочу рассказать о неевреях, спасших евреев от нацистов. К сожалению, многие из этих благородных людей уже умерли. В прошлом году умерла Евгения Михайловна Апог, жительница Риги, спасшая от верной смерти меня, тогда 19-летнего юношу, и еще одного мальчика – Иосифа Абрамсона. Чтобы нас спасти, эта женщина рисковала своей жизнью в течение полных трех лет. Умерли также ее сестра Екатерина Михайловна Апог и их соседка Кристина Виксна, помогавшие ей скрывать евреев и также рисковавшие своими жизнями ради нас. Мне известно около десяти имен лично знакомых таких спасителей, но в живых в настоящее время из них только две сестры, о которых пишу подробнее. Об истории моего спасения я довольно подробно написал госпоже Гертруде Шнейдер, профессору истории (468 Лафайет роуд, Харрингтон парк, Нью Джерси 07640, США). Госпожа Шнейдер была в Латвии и намерена издать эти воспоминания в форме книги. Две пожилые женщины, о которых хочу сообщить, это Маргарита и Александра Клебайс, проживающие в Риге на ул. Артиллерияс, 17. Во время войны они скрывали Фриду Михельсон, урожденную Фрид, которая чудом уцелела во время массового расстрела, – выкарабкалась из траншеи и ночью ушла в лес. Здесь ее приняли латыши (или местные немцы), которые были верующие адвентисты седьмого дня. И они отправили ее к сестрам Клебайс, которые тоже верующие той церкви. В той же квартире, где они живут сейчас, они скрывали Фриду до дня освобождения Риги – до 13 октября 1944 года. Впоследствии Фрида вышла замуж за инженера Михельсона, тоже спасшегося из Рижского гетто, родила двух сыновей. После смерти мужа они эмигрировали в Израиль, где Фрида умерла примерно в 1985 или 1986 году. Сыновей ее звали Даня и Леля, один из них как будто стал профессором. У меня хранится письмо, в котором сестры все это подробно описали, на латышском языке. Спасенная Фрида родилась в 1906 году. Последние пять лет, с тех пор как в Риге возникли еврейские организации, я обивал все пороги, прося, чтобы этим женщинам было сказано хоть слово признательности от имени еврейства, но ничего не добился. Хорошо, если Вы что-нибудь успеете сделать, пока эти две женщины еще живы. Нуждаются ли они материально? Они получают маленькую пенсию от государства и живут так, как все больные и одинокие люди в нашей стране. Латвия, Добеле, Исаак Клейман. Да благословит Б-г Вас, Леонид Коваль, и Ваш труд! 1997 год».(1)

Не могу обойти молчанием и тот факт, что среди спасителей евреев были и немцы.

Из воспоминаний Аркадия Фридриховича Кац, главного режисёра рижского театра русской драмы. С 1963-го по 1988 годы.

БУНЧУК
...Самой крупной актрисой была Екатерина Бунчук. Сценический трон принадлежал ей. К сожалению, судьбе было угодно распорядиться так, что встретиться с ней в работе мне удалось лишь один раз. Она заболела и в театр уже не вернулась. Жизнь Екатерины Бунчук была непроста. Ее признание шло медленно, ведь рядом работали выдающиеся актрисы: Рощина-Инсарова, Жихарева, Маршева, Полевицкая, Роксанова... Тем не менее она играла Марину Мнишек в “Борисе Годунове”, Гедду Габлер, Машу в “Живом трупе”. Позднее замечательно играла Фру Альвинг в “Привидении”. Во время войны, рискуя жизнью, она осталась в театре. Бунчук была еврейкой. Ее спас немец, врач по фамилии Бур. Он женился на ней. Она и носила фамилию Бур-Бунчук. И хотя все знали, что брак фиктивный, немцы ее не тронули.


Мемориал Румбула
Мемориал Бикерниеки
Рига. Оккупация
Кто поджёг бикфордов шнур?

Hosted by uCoz

KNIGA.CO.IL - Книжный интернет-магазин в Израиле
Hosted by uCoz